Притча про «великую хворь»

На высоком кургане, среди бескрайних степей, под бесконечным синим небом,

созвал мудрый орёл большой птичий совет. Во все края Серединной земли отправлял

орёл быстрых соколов, собирая на сход неугомонное птичье племя. Все откликнулись

на призыв орла: и местные жители, никогда не покидающие своих угодий, и кочующий

народ, прилетающий в серединные земли обзавестись потомством. Слетелись птицы

на высокий курган в назначенный час. Много народу собралось. Сидят, делятся

новостями, запаздывающих ожидают.

Оглядел мудрый орёл птичье племя и спрашивает сокола:

— Что-то я чёрных бакланов с дальнего озера не вижу. Брат-сокол, ты передал

им приглашение на совет?

Поклонился сокол орлу и отвечает:

— Да, мудрейший, передал. Вожак стаи обещал гостей проводить и сразу в путь

двинуться. Стая гусей на дальнем озере отдыхала. В ледяную страну летят гуси.

Там летом гнездятся и потомство выводят.

Разглядел мудрый орёл в синем небе чёрное пятно, приближающееся к высокому

кургану:

— Ну вот и бакланы с дальнего озера, теперь все собрались.

— Нет, мудрейший, это ласточки, что гнездятся по соседству с бакланами, –

возразил ему зоркий сокол.

Приземляются ласточки на высоком кургане, а вожак стаи сразу к орлу подлетает:

— Беда, мудрейший! Большая беда! Пролетали мы над гнездовьем бакланов, что

на дальнем озере птенцов выводят. Страшную картину увидали – по всему

побережью тушки бакланьи чёрными кучами навалены. Вся стая погибла, только

яйца в гнёздах остались.

Встрепенулся от такой новости птичий народ, загалдел в догадках: кто мог такое

злодейство учинить. Закаркали вороны, заклокотали грифы. А мудрый орёл окинул

взглядом птичье племя и обращается к зоркому соколу:

— Скажи брат-сокол, а не видал ты по пути к бакланам стаи волчьей? Корсаков,

лис или хорьков?

— Нет, мудрейший, не видал, – отвечает ему зоркий сокол.

— Не там ищешь, мудрейший! – отозвался снизу седой филин. – Совсем не там.

Взмахнул орёл крыльями и слетел ближе к седому филину – Говори, брат-филин.

Говори, что знаешь.Моргнул седой филин большими жёлтыми глазами и отвечает:

— Весь птичий народ знает, что я самый старый на этом кургане. Давным-

давно, ещё птенцом желторотым, слышал я от отца своего подобную историю. В

том краю, где вечерняя зоря тонет в Красных озёрах, погибла стая журавлей. Все

до одного, включая птенцов несмышлёных. Великая хворь пришла в Серединные

земли. С весенним солнцем стая уток с малярийных болот к студёному морю

летела. На Красных озёрах на отдых остановились утки. А с рассветом дальше

полетели. После их отлёта лютый мор начался. Страшную хворь принесли утки на

своих крыльях! В тот год всё живое на Красных озёрах погибло. И журавли, и те, кто

на их прах позарился.

Моргнул седой филин большим жёлтым глазом:

— Эй ласточки! Не видали вы пуха гусиного в гнёздах бакланьих?

— Видали, брат-филин. И пух, и перья гусиные. Бакланы ими гнёзда украсили, –

отозвался вожак.

Два раза моргнул седой филин большими жёлтыми глазами:

— Вот и ответ, мудрейший. Гуси бакланов погубили! Страшную хворь принесли

перелётные на перьях своих. Нельзя на дальнем озере гнездиться, пока зимняя

стужа хворь не убьёт. Объяви народу птичьему, что лютой смертью погибнет

тот, кто до следующей весны на дальнее озеро отправится.

Замолчал седой филин, прикрыл глаза и заснул. Взмахнул крыльями мудрый

орёл, взлетел к вершине кургана, уселся на своём месте и молвит:

— Слушайте меня, птичье племя! Беда пришла в Серединные земли. Великая

хворь погубила стаю бакланов на дальнем озере. Возвращайтесь, братья, на свои

гнездовья и живите в ладу. Но помните: кто на дальнее озеро сунется, тот и сам

пропадёт, и соседей своих погубит. А вы, ласточки, облетайте стороной гнездовье

бакланов, когда в обратный путь двинетесь. Иначе беду к себе в дом принесёте.

Стих птичий гомон. Мудрый орёл окинул взглядом птичье племя. Только грифы

клокотали у подножья кургана, обсуждая новость. Почуял недоброе мудрый орёл и

говорит им:

— Грифы! Вы всё слышали? Кто на тушки бакланьи позарится, лютой смертью

погибнет. Не суйтесь на дальнее озеро, ищите пропитание в другом месте.

Помните, дурная мысль сама себя подкарауливает.

Заклокотали в ответ грифы:

— Зачем обижаешь, мудрейший?! Неужто мы враги своим деткам?! Мы и так не

бедствуем.

Снизу послышался голос филина: — Птичий народ! В лесу у студёного озера, где я всю жизнь прожил, растёт

большое дерево. Каждую весну янтарный сок из этого дерева сочится. Сок этот

чудодейственный. Благодаря ему отец мой сорок зим пережил. Когда я птенцом

был, заставлял меня его склёвывать. Вязкий сок, противный, но отца разве

ослушаешься? Клевал поневоле. Благодаря этому соку я множество хворей пережил,

сорок первое лето встретил. Прилетайте к студёному озеру, я покажу это дерево.

Филин снова закрыл глаза. Загалдел птичий народ, его слова обсуждая.

— У всякой пичужки своё чириканье, – хмыкнули ястребы.

— Да, каждый кулик своё болото хвалит, – вторили им беркуты.

Открыл филин глаза и молвит:

— Каждый год — особенный, чириканье каждой птицы — разное. Не забывайте,

у кого много самоуверенности, у того много изъянов.

Только глухари, тетерева и куропатки, что живут поблизости, интерес к чудо-

дереву проявили.

На том и закончился большой птичий сход. Пустились птицы в обратный путь.

Лебеди-шипуны к студёному озеру. Стерхи да дрофы в степные просторы. Цапли и

аисты на речные поймы, да к заболоченным низинам. Мелкая птаха, сойки да

жаворонки по своим гнёздам. Высоко взмыли в небо зоркие соколы и грозные

ястребы. А совы да филины спать устроились, ночи дожидаться. Только грифы улетать

не торопятся. На соседнем холме уселись, совет ведут.

Старший гриф покрутил шеей по сторонам и говорит:

— Нам ли, братья-падальщики, заразы какой-то бояться? В степи часто кто-

то от хвори гибнет. И крупный зверь, и мелкая живность. Так что нам теперь без

еды оставаться? Сусликов да тарбаганов стороной облетать? Не зря говорят:

«Если мяса мало, то и копыта сойдут».

— И то верно, – поддержал старшего одноглазый собрат. — Сегодняшние лёгкие

лучше завтрашнего жира. На дальнем озере столько еды пропадает! Если будем

каждого совета слушать, с голоду околеем.

Правильно говоришь, – вторит ему молодой гриф. – Давайте здесь заночуем, а

завтра с рассветом летим к дальнему озеру и устроим пир всем на зависть!

Сказано — сделано. Чуть забрезжил рассвет, отправились грифы к дальнему озеру.

Целый день грифы в пути провели и к вечеру добрались до дальнего озера. Издалека

грифы заметили гнездовье бакланье да чёрные горки их тушек. Спускаются грифы с

небес и видят, как вороны по гнездам бакланьим шастают и яйца склёвывают.

Осерчали грифы, приземляются рядом, крыльями машут, воронов запугивая.

Старший гриф заклокотал гневно: — Ах вы, злодеи! Чего удумали! Убирайтесь подобру-поздорову! А то мы орлу

расскажем, как вы запрета его ослушались. Он вам задаст трёпку!

— Ворон ворону глаз не выклюет, – прокаркал в ответ старый ворон. – Сами зачем

пожаловали? Наесться вволю? Так кто мешает? Яйца наши — падаль ваша. Всё

честно.

Накинулись грифы на падаль и тут-же забыли про воронов. Давно у них столько

еды не было. До самых сумерек грифы с воронами гнездовье бакланье опустошали,

пока не накрыла их ночная мгла.

Утром проснулись грифы, а воронов и след простыл. Склевали вороны все

бакланьи яйца и улетели. Обрадовались грифы, пиршество устроили. Три дня

пировали грифы, смекалку свою расхваливая, а на четвёртый упали замертво. Сгинули

грифы, как предрекал им седой филин.

А вороны разлетелись в разные уголки Серединной земли и живут себе дальше.

Дурная слава пошла о воронах: в каком краю объявятся, там хворь на третий день

приключится. Целыми гнездовьями гибнут птицы, от мала до велика. Ни один птичий

род не обошла беда, всех коснулась. Ближе к осени наведались вороны к студёному

озеру. Взмолился пернатый народ, упросил местного беркута прогнать воронов.

Прогнал беркут воронов от студёного озера, да только скрутил его вскорости страшный

недуг. Седой филин за ним ухаживал, да всё напрасно. Одолела хворь храброго

беркута, но не сломила седого филина! Призадумался пернатый народ. Потянулись

глухари да тетерева, рябчики да куропатки на студёное озеро к большому дереву.

Поверили пернатые в целебную силу янтарного сока.

Поздней осенью сидели на высоком кургане в большой печали мудрый орёл и

седой филин и думу думали.

— Поучения старших — золото, поучения мудрых — драгоценность, – молвил

орёл. – Не послушали грифы совета доброго, от того и погибли.

— Сорока на хвосте принесла, что вороны вместе с грифами на дальнем озере

побывали, – отвечал ему седой филин. – Сами не хворают, а недуг разносят!

— Ничего не поделаешь, брат. – вздохнул мудрый орёл. — Не отведав горя, не

познаешь счастья. Будем стойкими и одолеем хворь!

Игорь Сеченов